Шаг,шаг, шаг. Три шага навстречу славе или падению. Триумфу или забвению. Ветер растрепал челку парня, бросая ему в глаза клочья сигаретного дыма и отголосок неизбежного. «Мадара». Пальцы предательски вздрогнули, пальцы смяли сигарету, но улыбка парня стала еще шире и язвительнее. Уголек вспыхнул в последний раз, рассыпаясь пеплом, а Кури сделал еще один шаг. Навстречу мечте. Навстречу судьбе. К тому, кто был целью его жизни уже какой год, к тому, кто преследовал его клан, его семью, его народ уже какое столетие, к тому, кого считали воплощением дьявола. И теперь он стоял всего лишь на расстоянии нескольких сотен шагов. Алые глаза парня скрылись за полу-опущенными веками, а рука сама поднялась – бац! Сложенные вместе указательный и средний пальцы указывали прямо на Мадару, а в расслабленной полусогнутой руке ощущалась мощь бога.
- Хэй, старик. Голос парня ощутимо дрожал ,но в нем не было ни капельки страха ли сожаление – только плохо сдерживаемое лихорадочное  возбуждение зверя, учуявшего  свежую кровь. Сегодня все решится, и, быть может, кто-то закроет глаза и обнимет себя за плечи, захлебываясь от истерики и горечи. Кто-то упадет, кто-то вздрогнет, кто-то истерически расхохочется над его остывающим телом. Или, быть может, вороны будут клевать тело старейшего, захлебываясь от его ядовитой крови. В схватке такого масштаба глаза Учихи не могли видеть будущее – но он и не собирался ему следовать, Алый сам создавал свою судьбу.
- Хэй, старик. Не против..? Кури резко оборвал фразу, отрывая пылающие рубиновым огнем глаза. Ветер трепал его волосы, ветер дергал длинные широкие рукава его черной рубахи, ветер уносил вдаль обрывки слов и фраз. Рука опустилась вниз, к расстегнутому футляру с оружием, пальцы скользнули по прохладной, голодной стали, поддели колечко куная, вытащили оружие на половину, отпустили, сжались в кулак. Алый прошелся взглядом по противнику, медленно перевел его на свою руку с алеющим на коже символом клана. «Значит, все решится здесь. То, ради чего я жил длительное время, ради чего я убивал, ради чего ступил на темный путь шиноби, будет решено здесь и сейчас? Х-ха». Он с хрустом сжал зубы, улыбаясь своей ненормальной улыбкой сумасшедшего, наслаждаясь огнем, который бурлил в венах, который сжигал в потоке силы клетки, который горел в его душе. Сейчас не было беззаботного балбеса Кури, который носил на себе знак Листа. Уже не было места для Учихи, чей огонь вызывали ужас в сердцах противников. Только Алый, взирающий на мир жадными кровавыми глазами, сжавший пальцы в кулак, жаждущий крови своего противника, только он нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
- Хэй, старик, - Кури встряхнул рукой волосы, укладывая непослушную челку, - не против, если я тебя немного помну? Шаг*! На мгновение, в его стремительном броске, мелькнули грустная улыбка Харуки и понимающее рукопожатие Коги. Спокойный взгляд отца и слезы сестры. И лица, лица, нескончаемый поток лиц тех, кто погиб или погибнет от нескончаемой жадобы старика, если Кури не сможет его остановить. «Сегодня я, Алый дракон Листа, сокрушу тебя, жалкая пародия на бога. И ты поймешь, что на самом деле ты только жалкий, никчемный старик, которому следовало давно гнить в земле». Кури размазанной тенью возник сзади Мадары, вскидывая руку для удара.
- Sen’ei Tajashu. Десяток черных как уголь змей с алыми глазами темной извивающейся массой бросились на Мадару с широкого рукава Алого, с шипением открыв пасти, полные тонких, отравленных клыков. «Съежь это!»