Неторопливо щелкая зажигалкой, парень поймал слабый, трепещущий на легком ветру огонек и сделал первую на сегодняшний день затяжку и удовлетворенно выдохнул, пуская сизые кольца дыма. На улице еще было темновато, и Кури предпочел бы понежиться в постели, но дядя настоял на своем. На востоке стремительно таяли звезды,  предвещая новый, хороший день, а в голове парня привычно витали мысли. Не так давно, месяц назад, он получил звание джоунина за успешное выполнение миссии, и это был настоящий праздник для семьи – Учихи опять доказали свой титул лучших с лучших, что было немало важно на фоне селения Листа. И все это время, пользуясь подаренным ему отпуском, юное дарование тешился обычными лучами славы – посиделки  с друзьями, прелестные куноичи, слава и почет. И потому предложение дяди о небольшой тренировке его весьма удивило, но отказывать в семье было не принято , да и даже простой спарринг с гением селения мог многого научить. Вдыхая свежий воздух с горьким, вкусным дымом, он зябко поежился и подошел к легендарному пруду квартала Учих – когда то здесь стал мужиком его отец, следуя старой традиции клана. И, что следовало ожидать, дядя уже стоял возле пруда, рассматривая небо. В агатовых глазах парня запрыгали бесята, и рука сама потянулся к кунаю, но он сразу же ее одернул, будто прикоснувшись к раскаленному металлу. Нет, мысль тихо ткнуть оружием в спину Итачи сама по себе неплохая, но что-то мне подсказывает, что я буду бит этим же кунаем. Улыбаясь, он стал рядом с родственником, привычно засунув руки в кармашки, и лениво зевнул. Сейчас, когда дядя стоял рядом, Кури ощущал тоже, что и находясь возле отца – какое-то непонятное ощущение гордости и спокойствия. Он знал о непривлекательной и кровавой истории клана, знал что и отец, и дядя сыграли не последние роли, знал все – в клане не было принято скрывать, но тем не менее искреннее уважал своих стариков. И сейчас, стоя возле лидера клана и докуривая сигарету, он не стал ворчать о любителях поднять с постели пораньше, дедовщине, глупых старых порядках, как, впрочем, и весело подшучивать. Можно было просто неспешно вдыхать дымок, рассматривать розовый восход и наслаждаться предрассветной тишиной.
- Замечательное утро, Итачи-сан. Его голос показался неестественно громким, а потому Кури опять умолкнул, нервным движением комкая в пальцах потухший окурок. Величественно спокойствие резко сменилось нервным возбуждением, и горячая волна энергии разлилась по всему телу, отзываясь приятной дрожью в кончиках пальцев. Свежий ветер вытянул остатки лени и сонливости, и парню хотелось выплеснуть эту энергию, которая огненным комком билась в груди вместо сердца. Вся его сущность, вся его природа сейчас требовала, кулаками молотила изнутри, принуждая не стоять и лицезреть красоту небес, а сметать, поливать огнем, разрушать и изменять этот мир. Кури покосился на дядю, с немалым удивлением восхищаясь его спокойствием и флегматичностью, и, как будто нехотя, бросил:
- Начинаем? Не дожидаясь ответа, он первым вышел на середину пруда, неторопливо разминаясь. Хотя что там говорить, эта неторопливость, плавность движений стоила много, только боязнь казаться ребенком сдерживала его от радостной беготни по воде да кувыркам через голову. Впрочем, дядя знает меня еще с тех пор, когда я скрещивал резиновую утку и плюшевого зайчика, считая их достойно парой. Не к чему казаться другим, когда меня знаю как облупленного.
Уверенным, привычным, отточенным до автоматизма жестом, который выдавал в юном еще пареньке опытного убивца, Учиха вытащил кунай и сжал пальцами рукоять, направив острие к себе. В его черных глазах опять запрыгали веселые, сумасбродные бесята, а на губах заиграла только его фирменная улыбка. Всем своим видом, позой, вызовом в взгляде он давал понять, что готов к схватке.

О том, что он сделал ошибку, Кури понял с взгляда дядьки. И, повинуясь своему пресловутому шестому чувству, машинально выбросил руки в защитной стойке, хищно сверкая алыми глазами.
- Sharingan! И тут же мысленно чертыхнулся - Итачи попросту исчез. Подсознательно Кури обернулся, ожидая удара в спину, но его не было и там. "Это что?" От удивления брови медленно поползли вверх, ведь чего-то подобного он явно не ожидал. "Мощный огненный шар, сбивающий с ног водный поток, да пускай всегда действующий и актуальный удар в челюсть, но игра в прятки? Либо вы меня решили испытать, либо просто недооцениваете." Парень медленно, внимательно осмотрелся, все же ожидая какой-то подвох, но видимо простая схватка для дяди была явно скучной.
- Итачи-сааааааан! Может хватит прятаться?! Крик парня всполошил утренних птичек, отбился рябью на взволнованной шагами мужчин воде, но, так и не дождавшись ответа, медленно утих в трепещущейся листве. "Он решил просто спрятаться..." "Он меня за ребенка держит, что ли? Или думает что мне так весело стоять как дурак и вопить на все поместье?" Кури не особо хотелось прибегать к этой технике, ведь настроение это испортит с самого утра, но видеть через листья он не умел, да и не мог, а наугад бросать кунаи и сюрикены в деревья было бы верхом идиотизма. Учиха тяжело вздохнул и сжал зубами кунай, размазывая по ладони кровь с заранее порезанного пальца, молниеносно складывая печати и разбивая печать на собственной же груди.
- Hebitorakkingu no jutsu. И мигом одиннадцать холодных, упругих, гибких  змей скользнули в широкий ворот, под закатанные рукава и низ рубахи, вызывая у парня естественно содрогание. Сколько уже времени прошло с тех пор, как он впервые применил эту технику призыва, но привыкнуть так и не удавалась. Но змеи-сенсоры были редкостью даже в Рьючидо, а потому и приходилось терпеть этих гадин с каждым разом. Особенно последнюю, которая пускай и не тугим, но холодным кольцом сжала шею и тихо шипела под ухом.
- Да, мальчик? Я тебя ссслушшшаю. Кого ты позволишшшь сссожрать нам на этот раз? Шипящий, ехидный голос был не приятен, как и холодный язык, касающийся мочки ушка, но Алый решительно проглотил все резкие слова, которые уже были готовы сорваться с языка. Змеи были нужны, а с этой болтливой гадиной он разберется позже.
- Здесь где-то спрятан мой дядя, чей запах и чакру ты хорошо помнишь. Я хочу знать где именно. Голос Кури был тихий, но он не особо переживал, что дядя просто прочитает по губам его приказ; скорее, продолжая повиноваться своим рефлексам, парень осторожничал и перестраховывался. Некое неуловимое мгновение змеи просто что-то шипели на змеином, и, как он и ожидал, меньше чем через секунду последовал очень-очень тихий, шепелявый ответ:
- Пятнадцать градусов левее, но их двое. Пахнут одинаково сильно и пугающе, этот вкус дьявольской чакры не перепутать даже с твоим. На губах у парня зазмеилась хищная, кривая ухмылка, его пальцы легко поддели за ушки сразу четыре куная и, скользнув ногами по гладкой поверхности воды, он резким движением бросил оружие от себя, целясь в невидимого противника. Кунаи с свистом влетели в чащу и воткнулись в древесные стволы, а Хииро уже поднес сложенные «пистолетом» пальцы, целясь в еще не видимого лидера Учих – на ушках оружия трепетали привязанные взрывные печати.
- Kibakufuda: Kassei. Ветви утонули в огненном шаре, четыре взрыва слились в один мощный хлопок, волна горячего воздуха швырнула во все стороны сломанные и горящие ветки, сливаясь с диким криком перепуганных птиц. Учиха улыбнулся, не сводя глаз с чащи.
- Будете прятаться, пока я не выжгу вес лес вокруг? Или пока не явится мой отец? Итачи-сан, хватит прятаться, мы же тренироваться пришли, а не в прятки играть.    

офф-топ. Итачи-сан, укажите уровень чакры у вас и вашего клона, а так же учтите использованную технику. Я же не могу каждый раз бегать в ваши характеристики.

Скорость дяди была поразительной, и это был его второй бессловесный урок – пафосные жесты оставить до того времени, пока противник будет повержен, а в сражении держать ухо востро и оружие наготове. Контратаковать он просто не успевал, блокировать, впрочем, тоже, и потому, выбрасывая руки к лицу в защитной стойке, он отклонился назад, пытаясь увернуться от удара. Нога Итачи проскользнула по рукам, на какое то мгновение их взгляды скрестились – спокойный черный старшего и дикий алый младшего, после чего дядька по инерции пролетел дальше и с завидной легкостью затормозил на воде.  Какая скорость… Достичь подобного просто обычным толчком, тогда как мне надо использовать техники. Парень выпрямился, с плохо скрываемым восхищением смотря лидеру в след, и только мысленно скривился в ответ на его слова. Агась, нечего было прятаться в кустарнике, будто мы в «генинов» решили поиграть и за колокольчиками бегать. Впрочем, все мысли так и остались мыслями, а Кури уже наклонялся вперед, как бегун перед стартом. Казалось что внутри сжата тугая пружина с нервов и мускулов и только какое-то мгновение отделяет его от броска. Сейчас он не смотрел, что это был его дядя, который нянчился с малым Кури, возил его на шее или же обучал техника шиноби. Сейчас это не был лидер сильнейшего клана, который только возрождался, но уже дал знать о себе всему селению. Это был противник, которого надо было просто победить любой ценой. Рука резко дернулась, бросая кунай в верх, значительно выше головы Итачи.
- Kōsei no sokudo. Капельки воды еще не успели оторваться от водной глади. Ветки, подброшенные взрывом, еще не все упали оземь. Брошенный кунай медлительно, нехотя разрезал воздух, приближаясь к только ему и парню известной точке. Раз! Носок парня врезался под пятку Итачи, стремясь сбить его с ног. Два! Размытый, нечеткий силуэт парня взмыл в воздух, нависая прямо над дядькой. Три! Пальцы сжали рукоять оружия и Кури с силой бросил его вниз, в соперника, вкладывая в бросок всю силу инерции.  Х-ха, это еще не конец! Пальцы складывались в печати с невероятной, поразительной скоростью, ведь эта техника была символом Учих. Она сопровождала их всю жизнь, с самого рождения и до смерти, на поле сражения или в окружении внуков, как рисунок на спине. Только эта техника решала, будет ли очередной сын или дочь полноценным шиноби, истинным дитём и оружием клана, или он оставит оружие и станет простым и непримечательным жителем. В этой технике было все, что принадлежало Учихам: пламя и страсть их темпераментных характеров, быстрота действий, необъятность идеалов; эта техника с древних времени доказывала, что именно Учихи истинные мастера огня. И их огонь следует либо уважать, либо бояться. Но всегда убегать, не оглядываясь.     
- Katon: Gōkakyū no Jutsu! Пламя заволновалось, пламя заклубилось возле рта, пламя набралось силы и полыхнуло вниз, к противнику, с голодным ревом и беспощадной скоростью. И вместе с огненным шаром, который увеличивался в размерах, чем больше парня инерций относило назад, он вкладывал в пламя весь свой азарт молодого хищника, весь свой напор, весь запал и желание победить. В красных, рубиновых глазах отбивалось пламя его техники и его характера, а сложенные у рта пальцы дрожали не столько от напряжения, сколько от удовольствия. От этого уклонись! Огонь или кунай? Уголки рта сами по себе потянулись вверх, а язык коснулся горячих губ, от чего ухмылка показалась еще кривее, но Алый даже не думал расслабляться. Первое правило, которое он освоил в сражениях с дядей и отцом – никогда не расслабляться, пока они не объявят конец. 
       

Ухмылка на лице перня сменилась немалым удивлением, когда прячущийся в кустах клон тенью бросился под огненный шар. "Что за.." Мысли утонули в удивлении, на него надвигался поток пламени, а сзади уже ревел, разинув пасть, водный дракон. Он, желая поймать в ловушку дядю, сам оказался между молотом и наковальней, а точнее огнем и водой. Выбирать особо было не с чего, да и незачем, заместить себя он тоже просто не успевал, и уже ощущая жар лицом, Кури в последнем напряжении сил и воли перечеркнул ладонь алой полосой крови и прислонил ладонь к груди, разбивая на ней печать призыва.
- Kuchiyose: Umi hebi. В следующий момент от удара о дерево потемнело в глазах, и в устах раздался гадкий, отвратительный хруст  сломанных костей. Под напором воды было тяжело вдохнуть воздух, и Алый просто ожидал последнего удара от соперника. Мучила только вонь горелого мяса и прикосновение холодных, извивающихся в агонии тел. Бах! В лицо полетели клочки пара, порыв воздуха разметал волосы Учихи, и он медленно сполз с ствола дерева на воду. Дышать было все еще тяжело,  даже подушка с упругих рептилий не спасла от удара, и будь это настоящее сражение, его участь уже была решена. Но в его взгляде было только восхищение. По лицу медленно пополз ручеек крови, и Кури машинально стер ее ладонью, не сводя красных глазок с Итачи. "Так вот каков его уровень? Он с легкостью пожертвовал своим клоном, что бы не дать мне уклониться от его техники, при чем использовал ее именно тогда, когда я был в воздухе." Он нервно тряхнул рукой, стряхивая с пальцев капельки чужой, холодной крови, и в пол-голоса произнес:
- Хачурийи, ты жива? Змея не соизволила ответить, лишь слегка сжала шею. Насчет прочих парень ничего не знал, но не думал что они сильно пострадали. А вот вызванные им полсотни отправились обратно в плачевном состоянии. Хотя пауза слишком неприлично затянулась, парень не спешил атаковать либо начинать речь, желая просто отдышаться. Тренировка, начавшаяся так беззаботно, уже превращалась в жестокое сражение – и забрызганный змеиной кровью парень был лучшим подтверждением. Как и подтверждением своего прозвища. Алые глаза Алого просто светились от морального возбуждения, и пускай это стоило ему легкой боли в ребрах, но скучная, как он ожидал, тренировка, неожиданно превратилась в знакомое поле сражения. Шумно выдохнув, что стоило ему еще порции неприятных ощущений в боках, юных Учиха выпрямился и привычно уже вытащил очередной кунай, так как предыдущий от удара о дерево просто вылетел с рук. "Нет смысла пытаться справиться с ним с помощью моих огненных техник, он любую с них подавит водой. Гендзютсу тоже бессмысленно, так как он куда опытней и одарённый меня. А значит, остается только ближний бой."
- Вы заставили меня использовать эту технику. Невероятно. Я даже не знаю что сказать. Да и зачем? В глазах сверкнуло легкое хвастовство, и в следующую секунду воздух пронзительным свистом ударил по ушам. Первым делом надо было оттеснить наставника от воды, которая давала ему серьезное преимущество, и парень не особо мудрствовал в своем выборе. Лезвие оружия сверкнуло в лучах взошедшего солнца, с острия сорвался луч и ударил в шею мужчине – а за ним туда же нанес удар и Кури. И, будто не особо доверяя силе холодного оружия, с широких рукавов его рубашки, широко раскрыв пасти, перекручиваясь между собой и извиваясь, прямо в лицо Итачи понеслись угольно-черные змеи с красными глазами.
- Sen’ei Tajashu!